Ядерная пыль в глаза: поставка урановых боеприпасов на Украину — психологическая атака Запада

На большинстве участков фронта специальной военной операции наблюдается относительное затишье. При этом и в тылу освобожденных территорий, и на международной арене происходят важные события. Какие проблемы существуют в деле восстановления инфраструктуры Донбасса и есть ли поводы для оптимизма у местных жителей? Насколько может затянуться конфликт на Украине? Чем опасны поставки снарядов с урановыми сердечниками ВСУ? Возможно ли привлечь США к ответственности за их военно-биологическую деятельность в мире? На эти и другие вопросы ответил депутат Верховной рады Украины четырех созывов Олег ЦАРЁВ в продолжении интервью RuBaltic.Ru (первая часть — Олег Царёв: происходящее на Украине — это война США против Европы).

— На освобожденных территориях Россия приступила к восстановлению инфраструктуры. Какие проблемы имеются в этой сфере и есть ли поводы для оптимизма у местных жителей?

— Сразу после референдума (о самоопределении — прим. RuBaltic.Ru) на прошедшем в 2014 году в Луганске митинге, где мы выступали вместе с Валерием Болотовым (первый глава ЛНР — прим. RuBaltic.Ru), я сказал, что референдум — важная вещь, но наиболее легкая по сравнению с тем, что еще предстоит в дальнейшем. Самое сложное — наладить жизнь в этих регионах.

С того самого времени я писал о том, что нужно заниматься Донбассом. И, к сожалению, восемь последних лет — это время упущенных возможностей. Также я говорил, что нужно сделать из Донбасса «витрину». Если бы мы так и поступили, то потратили бы в тысячу раз меньше средств, чем сейчас на СВО. А может быть, даже в десятки тысяч раз, учитывая санкции и потери российской экономики. Но результат был бы лучше.

Дело в том, что в какой-то момент даже в русскоязычных регионах Украины стали говорить, что они за Россию и ощущают себя русскими, но жить так, как живут люди в Донбассе, не хотят. Восемь лет регионом не занимались.

Дошли до того, что совсем недавно Владимиру Владимировичу Путину пришлось говорить о проезде в ДНР из Ростовской области по дороге, где наблюдаются ямы и многокилометровые многодневные автомобильные очереди на въезд и выезд. Этот вопрос можно было решить элементарно.

Если бы на протяжении восьми лет Донбассу уделяли внимание так же, как это делают в течение последнего года новые ответственные кадры Марат Хуснуллин (заместитель председателя правительства РФ — прим. RuBaltic.Ru), Сергей Кириенко (первый заместитель руководителя администрации президента РФ — прим. RuBaltic.Ru), то, возможно, до войны бы и не дошло.

Сейчас делается очень много, а вопросы решаются быстро. Первые лица непрерывно приезжают в Донбасс, лично проводят совещания, снимают вопросы, решают проблемы. И это дает результат.

30 апреля для дончан и для меня произойдет большое событие — обещанный ранее запуск воды в Донецк, которую уже очищенной пустят из Дона. И пусть под Славянском есть фильтровальные станции и речка Кальмиус, но воды в Донецке еще на Пасху не было. Ее подают раз в три дня на пару часов.

Если провести опрос жителей города о том, какая проблема самая большая, то вам скажут: отсутствие воды. Их не настолько пугает даже перспектива умереть в любой день. Поэтому ждем 30 апреля и надеемся, что, как обещал Хуснуллин, вода появится, и будем праздновать.

— Каков Ваш прогноз по дальнейшему ходу СВО? Возможен ли затяжной конфликт, о котором говорят на Западе?

— Когда меня в январе спрашивали о сроках окончания СВО, я был практически уверен, что в этом году она закончится. Потому что в своих прогнозах я основывался на показателях изготовления на Западе снарядов 155-го калибра, так как, если бы там планировали продолжать войну и дальше, то им пришлось бы заранее разворачивать производство в расчете на эффективные военные действия.

Я очень внимательно отслеживаю строительство и запуск новых линий по производству боеприпасов 155-го калибра, так как это самый ходовой товар на войне, уходящий десятками и сотнями тысяч тонн.

Причем последняя партия, которую Евросоюз пообещал Киеву для поддержки наступления, это миллион тонн.

США в Восточной Европе несколько линий по производству этих боеприпасов все-таки развернули и продолжают разворачивать. А потому, подсчитав, сколько они собираются выпускать снарядов, я вижу, что на какой-то срок они планируют восполнить в своих арсеналах то количество, которое пришлось отдать Украине.

При активных боевых действиях этого будет, безусловно, мало. Но при неактивном течении конфликта снарядов, произведенных в странах Восточной Европы (в Болгарии, Чехии, Словакии), в принципе, должно хватить.

Поэтому определенного и четкого прогноза пока сделать нельзя. Но то, что после намечающегося контрнаступления ВСУ активность должна резко снизиться, это точно. Потому что просто нечем будет стрелять.

— Недавно в Минобороны Великобритании заявили о намерении поставлять на Украину подкалиберные бронебойные боеприпасы с обедненным ураном. Как это может повлиять на ход боевых действий?

— В этом вопросе важен больше политический контекст, чем военный. Ни количество снарядов, ни количество танков, ни их тактические характеристики не позволяют изменить ход боевых действий.

Но с политической точки зрения, поскольку подавляющее большинство населения земного шара не понимает разницу между обедненным ураном и ураном, его использование на войне — это, конечно, «шаг вперед». Великобритания осознает, что важно прорывать психологическую блокаду.

После того как они передадут снаряды с урановыми сердечниками, они поймут, что теперь можно поставлять и самолеты, и бьющие на дальние дистанции ракеты.  

Так уж получилось, что я заканчивал МИФИ (Московский инженерно-физический институт, сейчас носит название Национального исследовательского ядерного университета — прим. RuBaltic.Ru), а тема моей дипломной и других исследовательских работ — радиационная стойкость микросхем в космосе. Я их облучал, менял технологические режимы при изготовлении. Смотрел, как добиться того, чтобы они были наиболее радиационно стойкими, так как в то время мы готовились к «звездным войнам».

Я понимаю, какую угрозу представляет обедненный уран — дело не в его радиоактивности. Как и всякий тяжелый металл, он опасен с химической точки зрения. По своим качествам он хуже, чем свинец, но ненамного. Поэтому какого-то критического заражения почвы не должно происходить.

При этом мне, конечно, известно, что есть большое количество исследований, посвященных данной теме, а также я знаю о росте заболеваемости раком в Сербии после применения подобных снарядов. Но я не совсем понимаю, как они связаны друг с другом.

Последствия радиационного излучения на организм у нас очень сильно преувеличены. К примеру, в Хиросиме и Нагасаки те, кто получил лучевую болезнь 1-й и 2-й степени, не только не умерли вскоре, но даже жили дольше, чем остальные японцы. Это я говорю вам как человек, который в прошлом постоянно работал с радиационными материалами.

И у меня какого-то страха или опасений по этому поводу не было. Другое дело — органическая химия. Вот, например, бензол или фенол, с которыми мне также доводилось работать, значительно опаснее, чем радиация.

— В Госдуме недавно был представлен доклад парламентской комиссии по расследованию военно-биологической деятельности США на Украине. Кроме России, вопросы по данному вопросу все чаще стали задавать Китай и Иран. Как американцы станут держать ответ перед мировым сообществом?

— США будут уходить от этой темы, а нам, наоборот, нужно как можно чаще ее поднимать, потому что они здесь не правы на 100% — это очевидно всем, в том числе и рядовым американцам. А чтобы перейти от слов к делу, нужно прекращать спрашивать и начинать предпринимать действия. Я поднимал этот вопрос еще во времена президентства Виктора Януковича и тогда, будучи заместителем правящей фракции, отправлял запрос, но никаких ответов так и не получил.

Сейчас Янукович находится на территории РФ. В то время он промолчал, но сейчас-
то должен ответить российским депутатам.

А когда мы пришли в Казахстан с братской помощью (операция по вводу контингента ОДКБ в январе 2022 года — прим. RuBaltic.Ru), там также продолжали работать лаборатории. И до сих пор работают. Мы тоже могли бы не подавать запросы, а засунуть дуло танка в лабораторию и поинтересоваться, чем они там занимаются.

Поэтому, конечно, нужно спрашивать американцев не только в Госдуме, но и в Совете безопасности ООН, где нас поддержат Индия, Бразилия и Китай. Но надо еще и призывать к ответу с позиции силы хотя бы там, где мы это можем сделать. И если будет такая возможность, то не нужно ждать, пока США уничтожат все доказательства своей секретной деятельности.