Бандеровцы людей распиливали двуручной пилой: что происходило во Львове после освобождения в 1944 г.

Из воспоминаний зенитчика Бильдера Ефима Наумовича, который после ранения осенью 1944 г. оказался во Львове, где это время происходило формирование Львовского военного округа:

Бандеровцы открыли настоящую охоту на советских офицеров. Постоянно происходили «тихие» убийства наших военнослужащих. Утром по городу шел грузовик и собирал трупы убитых советских солдат и офицеров, найденных патрулями за ночь. Почти у всех убийцы забирали документы. 

По десять – двенадцать человек за сутки погибало, как минимум, от рук этой самостийной сволочи. У меня товарищ, капитан из бывших пограничников, был заместителем коменданта города, и поэтому я эти официальные цифры потерь хорошо знал.

И, если установить личности погибших офицеров еще как-то удавалось (кто-то отмечался в комендатуре, служил в окрестных частях и тому подобное), то многих бойцов и командиров, возвращавшихся из госпиталей через Львов или следующих в отпуск в Россию, опознать по личности не представлялось возможным… Их так и хоронили безымянными, в братских могилах.

Националисты действовали нагло. Вот вам пример. В окружной госпиталь звонит человек, представляющийся адъютантом командира дивизии генерала Князева. Дивизия была расквартирована в Львове, и у Князева был адъютант — капитан, Герой Советского Союза. И этот человек говорит, что генерал себя неважно чувствует и просит, чтобы из госпиталя прибыл врач в штаб дивизии, и он лично заедет за доктором на машине. Через минут двадцать подъезжает машина, оттуда выходит капитан со звездой Героя Советского Союза на гимнастерке, сажает в машину женщину — военврача в звании майора и еще военфельдшера, и они уезжают.

Прошло несколько часов, а медики не возвращаются. Из госпиталя звонят в штаб дивизии, спрашивают, куда там наш доктор запропастилась. А в ответ:

— Какой доктор?

— Как — какой?! Адъютант комдива ее лично отвез на трофейной машине!

— Да адъютант комдива уже пятый день как в командировку в Киев уехал! А врачей у нас своих полно!

Понадобился бандитам доктор в лесу, так они себе решили таким методом «санчасть организовать», выкрали врачей, выманили обманом…

Мы, офицеры, служившие в штабе округа, жили в пустых или на съемных квартирах, по домам обычно возвращались поздно ночью. Разрешалась передвигаться только группами по два-три человека, запрещалось ходить по тротуару, мы шли только по мостовой, чтобы успеть (теоретически) среагировать на нападение из подворотни.

Помимо пистолетов, каждый из офицеров получил автомат ППШ. Автоматы нам передали с оружейных складов гарнизона. Мы готовили пополнение на львовском полигоне. Днем мы там хозяйничаем, а ночью бандиты спокойно разгуливают да мины периодически ставят. Мне приходилось много ездить по Западной Украине, по различным запасным частям и по военкоматам. 

И была у меня горькая возможность на своей шкуре узнать, что такое война с партизанами, и лично увидеть зверства националистов. Они вырезали всех, от мала до велика, всех тех, кто казался им сторонниками «москалей». Живых людей распиливали двуручной пилой. Я потом эти трупы своими глазами видел…

Например, я как-то попал в очень серьезную и грамотно организованную засаду в районе Коломыи. Ехали на «виллисе» да сзади нас еще две машины. Мы отбились с огромным трудом.

Несколько раз части окружного подчинения привлекались к операциям по зачистке от бандеровцев. Эти операции проводились отдельно от погранполков НКВД. Один раз нас подняли по тревоге и перебросили в район Стрии (город во Львовской области — прим. ред.). Накануне там пропали две машины с бойцами. Начали прочесывать и нарвались на укрепленный опорный пункт. Подогнали два зенитных пулемета, ДШК (советский станковый крупнокалиберный пулемет — прим. ред.), и раздолбали все вокруг. Продвинулись вперед, а там «схроны» под землей. Одним словом, убили мы там семьдесят человек — бандеровцев. Пленные на допросе показали, что мы разгромили «лесное военное училище» — школу взводных командиров УПА*.

 У нас в отделе боевой подготовки, когда кого-то посылали на фронт сопровождать штрафников до передовой, так это считалось чуть ли не отпуском с фронта.

*УПА — запрещенная в России организация.

Источник:  Я помню