Нынешний год в Беларуси объявлен годом исторической памяти. Озабоченность белорусских властей вопросами исторической политики понятна. События 2020 года показали колоссальные упущения в области строительства национально-культурной идентичности белорусов, которое в последние годы оказалось фактически отданным на откуп националистам. Другой вопрос: сможет ли белорусская власть предложить людям привлекательную альтернативу?
Массовое использование бело-красно-белых флагов в августе 2020 года, распевание националистических «гимнов» — все это наглядно продемонстрировало, кто формировал смысловое пространство протестной улицы. В этой связи белорусской власти жизненно важно продемонстрировать собственное видение и исторической памяти, и образа нации в целом. Для этого ей надо ответить, прежде всего для самой себя, на несколько ключевых вопросов.
Кастусь Калиновский больше не герой?
Год исторической памяти начался с неожиданной атаки на культ героя белорусских националистов Кастуся Калиновского. Газета «СБ-Беларусь сегодня», главный печатный орган администрации президента, опубликовала материал Вадима Гигина «Мифы и правда о восстании 1863 года и фигуре Кастуся Калиновского». В этой публикации Гигин озвучил все основные тезисы противников культа Калиновского как национального героя Беларуси.
В частности, он указал на то, что восстание носило польский национальный характер и что называть его «восстанием Кастуся Калиновского» (именно под таким именем оно известно в Беларуси) некорректно, поскольку Калиновский был лишь одним из его региональных вожаков в Литве.
По словам Гигина, в случае победы восстания Беларусь и белорусов ждала бы окончательная польская ассимиляция, а тот факт, что выпускаемые Калиновским агитационные листки «Мужицкая правда» для крестьян были отпечатаны латиницей на разговорном белорусском языке того времени, не делает его белорусским деятелем. Основной целью белорусскоязычной агитации было донести польскую пропаганду до простонародья с целью его мобилизации против России.
Автор обратил внимание и на то обстоятельство, что белорусское крестьянство в своей массе осталось верным российским властям и активно помогало им отлавливать повстанцев.
Вадим Францевич Гигин, автор статьи, фигура в Беларуси известная. Долгое время он был главным редактором журнала «Беларуская думка», затем возглавлял факультет философии и социальных наук Белорусского государственного университета. В настоящее время возглавляет общество «Знание». Помимо этого, вел политические ток-шоу на белорусском телевидении.
Гигина можно считать одним из немногих представителей «русского» крыла в белорусской элите. Он всегда был последовательным сторонником союза Беларуси и России, а в своих научных и публицистических статьях выражал взгляды, близкие к западнорусизму — идейному течению, основанному на представлениях о национальном единстве белорусов и русских.
Однако на реальную политику исторической памяти белорусского государства взгляды Гигина никогда не оказывали какого-либо серьезного воздействия, в частности на культ Калиновского, который пусть и без особого фанатизма, но продолжает почитаться в качестве «национального героя».
Именно в героической роли Калиновский предстает в школьных учебниках истории, его именем по-прежнему названы улицы в белорусских городах.
Ревизия культа Калиновского, очевидно, связана с тем, что в ходе протестов 2020 года оппозиция вновь подняла «Кастуся» на свои знамена, а могила Калиновского в Вильнюсе превратилась в обязательное место паломничества изгнанных из Беларуси оппозиционеров — Латушко, Тихановской и прочих. Поэтому в настоящее время Калиновский признан «токсичной» и опасной фигурой.
Надолго ли эта перемена, сказать сложно.
Официальная политика памяти в Беларуси совершает резкие развороты далеко не в первый раз, и еще три года назад официальный Минск к культу Калиновского был благосклонен.
Достаточно вспомнить, что в 2019 году белорусская делегация посетила пышную церемонию захоронения предполагаемых останков Калиновского на вильнюсском кладбище Расу. В ходе мероприятия белорусский вице-премьер Игорь Петришенко заявил, что Калиновский является объединяющей фигурой для народов Беларуси, Литвы и Польши.
Снова «мягкая белорусизация»?
Во время своего визита в национальную Академию Наук, который состоялся 25 января, Александр Лукашенко неожиданно затронул тему белорусского языка. По словам президента, сегодня белорусы знают русский язык лучше, чем родной белорусский, поэтому развитию и популяризации последнего следует уделить особенное внимание.
Курс на «мягкую белорусизацию» был отличительной чертой «эпохи многовекторности».
В этот период производилась тихая белорусизация визуального пространства белорусских городов (замена вывесок и указателей с русскоязычных на белорусские, внедрение так называемой «белорусской латинки» и прочее).
Белорусский язык внедрялся в сервисное обслуживание ряда компаний (сеть заправок А-100, белорусское подразделение Samsung), развивались инициативы по популяризации белорусского языка (курсы «Мова нанова»), повсеместно открывались магазины, торгующие «национальной символикой» (включая бело-красно-белые флаги и гербы «Погоня»).
После событий 2020 года большинство этих инициатив было свернуто, так как основная масса «белорусизаторских» проектов активно засветилась в поддержке уличных протестов. В 2021 году было ликвидировано «Таварыства беларускай мовы» — старейшая «языковая» организация, действовавшая со времен перестройки.
Белорусский язык давно превратился не столько в средство общения, сколько в политический символ и актив.
Несмотря на то, что общество Беларуси практически полностью русскоязычно, сам факт существования белорусского языка как бы маркирует национальную обособленность, выделенность белорусов.
И в этой связи власти не может не беспокоить то, что этот символический капитал оказался практически полностью в руках оппозиции.
Заявления Лукашенко по поводу языка прозвучали на фоне разворачивания беспрецедентных по своим масштабам белорусско-российских учений «Союзная решимость — 2022». Оппозиционные ресурсы в этой связи уже заголосили о «российской оккупации» Беларуси. Слова Лукашенко звучат как своего рода ответ алармистам — суверенитет (и язык как один из его символов) остается неприкосновенным.
Возможно, в Минске сочли, что в последний год белорусско-российские отношения развивались слишком бурно, и пришло время напомнить о «красных линиях», за которые заступать не стоит.
Языковой вопрос — чем не повод для этого?
