Молдова парафировала Соглашение об ассоциации с ЕС в ходе Вильнюсского саммита «Восточного партнерства» в ноябре 2013 года. О процессе подготовки соглашения, политическом фоне и экономических последствиях RuBaltic.Ru поговорил с экс-замминистра экономики и торговли Молдовы (2008-2009 гг.) и членом постоянно бюро парламента Молдовы (2010-2014 гг.) Юрием МУНТЯНОМ. Представляем вашему вниманию продолжение беседы, первую часть которой можно прочесть здесь.
- Была ли Молдова готова к подписанию?
- С экономической точки зрения — совершенно точно нет. Мы об этом уже говорили. Но это далеко не все. Молдову явно использовали для того, чтобы хоть как-то оправдать проведение Вильнюсского саммита программы «Восточного партнерства» после отказа бывшего президента Украины Януковича от подписания Соглашения об ассоциации 23 ноября 2013 года в Вильнюсе.
Никого из власть предержащих не беспокоило, как к этому отнесутся другие крупнейшие торговые партнеры Молдовы, например, члены Таможенного союза России, Беларуси и Казахстана. Еще меньше их интересовало мнение граждан страны, многие из которых требовали соответствующего общенационального референдума, не говоря уже о том, что приднестровский регион задолго до Вильнюса абсолютно однозначно высказался за вступление в Таможенный союз. А менее чем через три месяца после парафирования Соглашения об ассоциации более 98% жителей Гагаузской автономии на юге Молдовы в ходе местного референдума высказались за вступление Молдовы в Таможенный союз России, Беларуси и Казахстана. Процедура проведения соответствующего местного референдума была инициирована до парафирования Соглашения об ассоциации, и правительство было прекрасно осведомлено о том, каковы господствующие настроения в автономии.
Кроме того, по мнению ряда ведущих экспертов страны, статья 434, а также ряд других из Соглашения об ассоциации с ЕС помимо всего прочего еще и нарушают Конституцию Республики Молдова, подрывая наш суверенитет и принцип постоянного нейтралитета.
В частности, вышеупомянутая 434 статья устанавливает следующее: «Настоящим создается Совет ассоциации. Совет осуществляет надзорную деятельность и отслеживает применение настоящего Соглашения, а также периодически пересматривает функционирование настоящего Соглашения в свете его задач». Задач, которые, кстати, включают в себя, согласно другим положениям соглашения, и обязательство действовать «в русле общеевропейской политики обороны и безопасности».
У кого будет большинство и как будут приниматься решения в Совете ассоциации, ни у кого не вызывают сомнений, с одной стороны Молдова, а с другой — представители 28 стран-членов ЕС.
Как видите, ни слова о парламенте, ни тем более о народе, который, согласно статье 2 Конституции Молдовы, является верховным сувереном.
- Как ассоциация с ЕС и зона свободной торговли отразилась на молдавской экономике?
- Парафирование, а затем подписание соглашения не решило и даже хоть как-то не способствовало решению ни одной проблемы, стоящей перед страной. Как метко выразился один избиратель: «И Европу не получили, и Россию потеряли!».
Экспорт в Российскую Федерацию сельхозпродукции за год резко сократился, что вызвало волну кризиса неплатежей в сельской местности и сокращение занятости. И это — в дополнение к тому, что уже к 2014 году процесс евроинтеграции «обошелся» Молдове порядка 400 тысяч рабочих мест или около 33% от уровня 2009 года. В итоге число пенсионеров сровнялось с числом работающих, а это уже без преувеличения не только экономическая, но и социальная катастрофа.
Далее, есть все основания полагать, что договор о зоне свободной торговли уже в краткосрочной перспективе скажется самым неблагоприятным образом на структуре ВВП Молдовы, который в последнее время избыточно сосредоточен на услугах, в то время как промышленность существенно ориентирована на внутренний спрос, каким бы незначительным он ни был. И в этих условиях открытие молдавского рынка для товаров и услуг из ЕС, мягко говоря, не очень желательно. При том что более 50 % молдавского экспорта в ЕС составляют товары, произведенные из европейского же давальческого сырья, в то время как более 50% товаров, экспортируемых в СНГ — это товары собственного производства, которые предполагают вовлечённость большего числа местных производителей и, соответственно, большее число занятых и, разумеется, большую добавленную стоимость.
- Испытывала ли страна давление в преддверии подписания соглашения?
- Было всякое. До мая 2013 года это был почти исключительно «пряник». Были помпезные визиты Байдена, Баррозу, Меркель, других высоких гостей, сопровождавшиеся в Кишиневе. Были разные формы финансирования в размере, превышающем 2 миллиарда евро, на внедрение европейских стандартов и никому непонятные реформы, о которых — как Ларошфуко о любви — все говорили, но никто не видел. Была и реформа образования, которая привела к закрытию почти 400 школ по всей стране, и борьба с коррупцией, которая «расцвела» таким буйным цветом, что, согласно данным социологического агентства Gallup, авторитетнейшей американской организации по изучению общественного мнения, Молдова «продемонстрировала» наивысший результат по уровню коррупции на всем постсоветском пространстве, включая республики Средней Азии. Что, кстати, со всей откровенностью и в очередной раз подтвердили недавно вскрывшиеся хищения из банковской системы страны и валютных резервов Нацбанка Молдовы денежных средств, которые по оценкам экспертов превышают 2 миллиарда евро.
Но, конечно же, был и «кнут». Когда, например, в мае 2013 года страна оказалась на пороге досрочных парламентских выборов, что ставило под угрозу парафирование Соглашения об ассоциации, тогдашние комиссары ЕС Штефан Фюле и Кэтрин Эштон лично приехали в Кишинев и, похоже, пустили в ход отнюдь не метафорический кнут в отношении местных олигархов Плахотнюка и Филата, владевших чуть было не развалившейся коалицией правых и праворадикальных партий, составлявших тогдашнее правящее большинство.
- Как вы оцениваете роль Литвы в качестве председателя ЕС в 2013 году во время Вильнюсского саммита «Восточного партнёрства»? Как Вы оцениваете усилия президента Грибаускайте по продвижению евроинтеграции стран Восточной Европы?
- Они не оправдались. В реальной политике вообще не так много места для натужности и надрыва, а тем более для карикатурности и гротеска. Во всяком случае, это редко продолжается сколько-нибудь долго.
- Аналогично, каким Вам видится нынешнее председательство Латвии в ЕС? Что бы Вы отметили?
- Оно, очевидно, несколько отличается по форме. Но вряд ли — по содержанию.
- Как Вы считаете, грозило ли Молдове подобие майдана, если бы она тоже в последний момент приостановила процесс подписания Соглашения об ассоциации с ЕС?
- Нет. Поскольку соглашение об ассоциации с ЕС связывалось с властью, которую после более чем четырех лет правления под флагом ЕС поддерживало на тот момент, по оценкам самых авторитетных социологов страны, не более 7% населения.
- Вы упоминали, что в разрешении конфликта на Донбассе украинские власти не учли опыта Приднестровья. Что Вы имели в виду?
- Война 1992 года, которая погубила тысячи неповинных людей и последствия которой не преодолены до сих пор, также была спровоцирована людьми, которые в лучшем случае оказались слишком зачарованными концепциями национальной государственности времен промышленной революции последней трети XVIII — первой половины XIX веков. Такого рода подходы слишком опасны в сложных полиэтничных и поликультурных обществах, тем более в XXI веке. И в особенности на фоне обострившихся геополитических противоречий, вызванных очевидно необратимым кризисом мировой системы капитализма.
- Президент Польши Коморовский недавно, выступая в Верховной Раде Украины, назвал украинцев защитниками Европы от имперского мышления. Согласны ли Вы с ним?
- Такого рода заявления Бронислава Коморовского вполне объяснимы с точки зрения его, так сказать, диссидентского прошлого. Похоже, Коморовский до сих пор не вышел из так называемых идеологических окопов профсоюза «Солидарность». Мне же представляется гораздо более оправданной позиция Бориса Кагарлицкого, выраженная в одной из его последних статей.
Финансовая олигархия Европы любой ценой пытается спасти неолиберальную систему, выстроенную на конституционной основе Маастрихтского договора.
Но система со всей очевидностью необратимо вышла из финансово-экономического равновесия и вот-вот затрещит по швам и политически. Пользуясь неоднократно испытанным историческим опытом, брюссельская бюрократия спасает ситуацию, с одной стороны, дальнейшим наращиванием «кредитного пузыря», что происходит в Испании, Португалии, Греции и, в той или иной степени, в других странах-членах ЕС, а с другой — пытается задействовать дополнительные ресурсы, в том числе за счет новых «колониальных завоеваний», как во времена преодоления «поздневикторианской депрессии» конца XIX века. При этом буквально с каждым днем все заметней, что именно этот сценарий с несущественными вариациями целенаправленно реализуется в Молдове, Украине и других государствах бывшего СССР.
Сколько-нибудь продолжительного будущего у такого рода политики нет, впрочем, как и у существующего миропорядка. И чем раньше это поймет так называемый политический класс Евросоюза, тем быстрее концепция «большой Европы» от Владивостока до Лиссабона из «протокольных» мечт, надежд, искренних выражений уверенности и заверений превратится во вполне конкретную, пусть и сложную, но практическую задачу. Задачу, решение которой, как и положено в таких случаях, следует начинать с еще более конкретных «пилотных» проектов сотрудничества, направленных на достижение осязаемых и быстрых результатов, способных «питать» лучше «надежд» политиков, а главное — рядовых граждан Молдовы, Украины и других «буферных» государств…
