Антироссийская основа литовской дипломатии делает внешнюю политику Литвы все более провинциальной. Литовская республика отстает от основных тенденций в международных отношениях. По мере роста понимания невозможности разрешить украинский кризис жестами против России литовская позиция воспринимается как анахронизм, который выгоден только США.
«Мы приняли к сведению позицию Москвы, которая считает, что нынешнее украинское правительство нелегитимно», - заявил в начале мая министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер. Это заявление – заметный прогресс по сравнению с доминировавшей в ЕС еще полтора месяца назад версией, что Россия развязала прямую военную агрессию против победившей на Майдане украинской демократии. К маю уже и германский МИД признал, что сепаратистское движение на Донбассе имеет автохтонное происхождение и не контролируется из Москвы. А к усилению и радикализации этого движения приводят силовые операции киевской власти, развязавшей гражданскую войну против собственного региона, потому что изначально это движение было всего лишь федералистским.
«Я глубоко убежден в том, что мы имеем дело с ситуацией, которая в значительной степени имеет собственную динамику развития, - считает Франк-Вальтер Штайнмайрер. – На востоке Украины существуют группировки, которые не подчиняются ни Киеву и правительству Украины, ни Москве и российскому руководству. Я уверен, что не все действующие там группы готовы слушать указания Москвы».
Эволюция берлинской дипломатии в украинском вопросе неудивительна, если учесть, что до нее эта эволюция уже свершилась в СМИ, экспертном сообществе и общественном мнении Германии.
«Более 49% немцев хотят, чтобы Германия была посредником между НАТО и ЕС, с одной стороны, и Россией – с другой. Только 45% граждан полагают, что Германия должна позиционировать себя исключительно как участник западного альянса», — приводит Рейтер данные соцопроса граждан ФРГ, проведенного в апреле компанией Infratest dimap. Словно в подтверждение этих данных в Берлине на Александерплатц прошла демонстрация под пророссийскими лозунгами, участники которой критиковали курс Германии в отношении России и запланированное соглашение о свободной торговле между ЕС и США.
«В Федеративной Республике Германия идея федерализации Украины поддерживается большинством тех, с кем я разговаривал», - заявлял ранее в интервью RuBaltic.ru директор Международного института политической экспертизы, в 2008-2010 годах председатель правления Института Украины Евгений Минченко. «У наших немецких коллег есть ощущение, что была сделана неверная ставка на безоговорочную поддержку новых украинских властей», - сделал вывод Еагений Минченко по итогам российско-германской экспертной дискуссии в Берлине накануне подписания Женевских соглашений.
Наконец, в европейских СМИ постепенно происходит перелом в освещении украинского кризиса, причем это касается не только Германии, но и других стран ЕС.
К примеру, испанская El Mundo и французская Le Figaro писали о референдуме 11 мая в Донецкой и Луганской областях в позитивном ключе, сравнивая атмосферу на референдуме с национальным праздником и называя результаты голосования первой победой регионов над Киевом. Для Европы протест Юго-Востока Украины вполне укладывается в смысловую рамку «Центр vs регионы» - европейские страны сами сталкивались и сталкиваются с такими же проблемами. Как решать такие проблемы в опытной Европе тоже всем понятно: децентрализация и принцип субсидиарности. Передача по возможности большего количества полномочий на региональный и муниципальный уровень – это основа основ региональной политики Евросоюза. На крайний случай – референдум о самоопределении. Но уж во всяком случае не введение в протестующий регион армии и бои в населенных пунктах.
Однако эти очевидные для Европы демократические подходы упорно не желают приниматься в самой Украине, а также в странах так называемой «новой Европы», где все происходящее не только не хотят, но уже, наверное, и не могут воспринимать иначе, чем «военная агрессия России против народа Украины», покушение Москвой на архитектуру международной безопасности и ее вызов всему мировому сообществу. «Такая странная эта война, в которой используется, прежде всего, информационная, так называемая мягкая мощь, и только после этого может быть военная мощь. Это вынуждает значительно пересмотреть оборонную концепцию и в Литве, и вместе с тем НАТО», - считает, например, премьер-министр Литвы Альгирдас Буткявичюс. В Латвии в свете украинских событий предлагают защищаться от России новой базой под Лиепаей и терпеть моряков НАТО, мочащихся на клумбы в Вентспилсе. Президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес приглашает Финляндию вступить в НАТО, а еще разрушить собственную экономику, присоединившись к санкциям против России.
Самое обидное для этих стран состоит в том, что международная политическая конъюнктура меняется не в их пользу: позиция о необходимости единого антироссийского фронта и принципиальной неуклонной изоляции России теряет в весе.
Более того, одной из причин украинского кризиса уже публично признается жесткий интеграционный выбор, поставленный перед ней в прошлом году. «Конечно, было неразумно создавать на Украине такое впечатление, будто она должна выбирать между Россией и ЕС», - заявил недавно вице-канцлер ФРГ Зигмар Габриэль, признав, что политика ЕС в отношении Украины была непродуманной.
А кто же отвечал за политику ЕС в отношении Украины в прошлом году? Отвечал тогдашний председатель ЕС Литовская республика – оператор программы «Восточное партнерство» и самопровозглашенный посредник между режимом Януковича и Брюсселем. Кризис начался под занавес литовского председательства, буквально на следующий день после Вильнюсского саммита. Буквально. На следующий день.
Может быть, официальный Вильнюс не отдавал себе отчет, что своими действиями он ставит Украину перед жестким, критическим и болезненным выбором между Россией и Европой? Никак нет, прекрасно понимал. Во время официального визита президента Украины в Литву в феврале 2013 года Даля Грибаускайте фактически выдвинула Виктору Януковичу ультиматум: либо зона свободной торговли с ЕС, либо Таможенный союз с Россией. Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс с весны прошлого года регулярно говорил, в том числе и на украинских телеканалах, что Запад и Россия играют в геополитическую игру за Украину. Сама она в таком случае из 45-миллионнной страны, в которой люди живут, превращалась при таком подходе в какой-то геополитический джек-пот.
Кроме того, такой подход с самого начала был прописан концептуально: вспомнить хотя бы аналитический доклад «Евразийский союз: вызов для Евросоюза и государств «Восточного партнерства», подготовленный близким к литовским консерваторам Центром восточноевропейских исследований в начале 2013 года. «Быстрая и относительно успешная интеграция в рамках Евразийского союза – наименее благоприятный сценарий с точки зрения интересов ЕС», - говорится в докладе, из чего делается вывод, что страны Восточного партнерства, и прежде всего Украина, срочно должны выбирать между европейской и евразийской интеграцией. А ЕС должен им помочь сделать выбор. Дабы «сдержать Россию».
Сейчас в Европе такой подход постфактум признается ошибочным, провальным и спровоцировавшим грандиозный кризис. Страны, продолжающие его придерживаться, становятся все более маргинальными участниками международных отношений, а их позиция перестает считаться адекватной. А на ту же Литву в будущем могут и вовсе переложить всю ответственность за украинский кризис – объявить ее провокатором.
Литовская дипломатия, таким образом, невыгодна самой Литве. Она все более отстает от основных тенденций в международных отношениях, воспринимается западными партнерами как анахронизм. За бесконечными истериками о «русской угрозе» в Европе видят никакую не жертву «российской агрессии», а страну, руководство которой поражено болезненными антироссийскими фобиями, а диктуемая этими фобиями внешняя политика Литвы, глубоко провинциальна. И это еще самый мягкий вывод, потому что можно ведь предположить еще, что Литва – это американский провокатор.
Потому что все то, что предлагает Вильнюс на международной арене, ни в малейшей мере не ведет к урегулированию украинского кризиса, а только усугубляет его. Из всех вовлеченных в кризис игроков дальнейшее углубление хаоса в Украине может быть выгодно только Соединенным Штатам. Всем остальным, включая Европу, это не просто не выгодно, а жизненно опасно – страна с 45 миллионами населения, газотранспортной системой и 15 атомными реакторами находится в непосредственной близости от них. А Америку от Украины отделяет Атлантический океан, и даже газ ей через украинскую территорию не поступает. Поэтому Вашингтон в нынешней ситуации может себе позволить и дальше играть Украиной в геополитические игры, в том числе, используя для этого Вильнюс.
Последнее – самое странное: Литва ведь находится не в Северной Америке – ее от украинских атомных реакторов отделяет лишь небольшая полоска белорусской земли…
