×
Политика Политика

Европрайд в Риге — проявление провинциальности Прибалтики

Источник изображения: https://meduza.io

В Риге прошел Европрайд — крупнейшее в Европе международное мероприятие, организуемое ЛГБТ-активистами. Против проведения Европрайда в их городе выступали 75% рижан, однако руководством Латвии мнение жителей столицы было проигнорировано. Тем самым власти хотели еще раз подтвердить, что Латвия — прогрессивная европейская и демократическая страна, но подтвердили, если вдуматься, совсем другое: Латвия — это страна, готовая нарушать демократические нормы, чтобы казаться прогрессивной, и насаждать европейские ценности совершенно неевропейскими методами. Этот же вывод относится и к другим странам Прибалтики.

В общественных науках не существует единого определения того, что такое город. После приведения родового понятия «населенный пункт» единство ученых заканчивается, потому что в истории самые разнообразные типы населенных пунктов назывались городами, и решительно невозможно определить точное и ограниченное число признаков, на основании которых города отделялись современниками от замков, крепостей, сел и прочих поселений.

Зато существует четкое определение, что такое европейский городок, а также единство историков и культурологов насчет того, какую роль сыграл город в развитии западной цивилизации. В европейской культуре город — это самоуправляющееся крупное поселение, свободные граждане которого сами устанавливают для себя правила, по которым они живут. Город может подчиняться королю, барону или местному епископу, которые могут навязывать ему свои указы, расширять или сокращать его вольности. Но он в любом случае имеет определенную автономию и вопросы внутренней жизни, как правило, решаются самими горожанами.

Города, наряду со средневековыми университетами и парламентами, сформировали европейскую демократическую традицию: от них идет богатейший опыт самоуправления. И классическим примером европейского города была ганзейская Рига, одно время вовсе бывшая вольным городом-государством.

Поэтому проведение в наши дни в столице «латышской Латвии» общеевропейского гей-парада при отрицательном отношении к этому действу трех четвертей горожан, мнения которых не спрашивали собственные власти и Брюссель, навязавшие мероприятие в порядке административного принуждения, на самом деле означает не торжество европейских ценностей, а их попрание.

Несколько тысяч геев, лесбиянок, трансвеститов и трансгендеров слетелись со всего мира в Ригу, чтобы в выходной день в центре города демонстрировать свои интимные предпочтения. Жителей самого города при этом никто не спрашивал, хотят ли они, чтобы гости столицы демонстрировали им в выходной день в центре интимные предпочтения. Хотя, казалось бы, только они и имеют право принимать решение, раз Латвия — европейская страна. Однако и власти Латвии, и рижское самоуправление заявили, что Европрайд они не поддерживают, но запретить его не имеют права... И именно этим обосновали свою европейскость.

Несравненно больше административного принуждения европейской культуре в данном случае соответствовал бы городской референдум. В Европе такие блиц-референдумы проводятся куда чаще государственных, потому что их легче и дешевле организовать и, опять-таки, такая форма прямой демократии восходит к средневековым еще традициям городского самоуправления. Разрешили бы рижане проведение в своем городе Европрайда — был бы Европрайд, выступили против — не было бы. А если бы абсолютное большинство горожан участвовать в референдуме не явилось, это означало бы, что их эта тема особенно не интересует и можно окончательное решение отдать на откуп властям.

Однако в Латвии после референдума о втором государственном языке, замахнувшемся на святая святых — латышское национальное государство, институт референдума сворачивается в принципе. За два с лишним десятилетия постсоветской истории в Латвии многократно проводились референдумы по самым разным вопросам, но с этого года инициаторам референдума нужно сразу подавать в ЦИК примерно 154 тысячи подписей — 10% от общего числа избирателей в Латвии, причем ЦИК может отказать в проведении референдума, если сочтет его несоответствующим латвийскому законодательству. На практике это означает невозможность дальнейшего проведения референдумов.

И это — на национальном уровне, что уж говорить о самоуправлениях, если традиции проведения городских референдумов в Латвии вовсе нет. Тем более, что если проводить референдум по тому же гей-параду, то нужно давать слово и рижским негражданам, которых в столице в абсолютных цифрах живет больше всего в Латвии. Но в Латвии, в отличие от соседней Эстонии, неграждане не имеют права голосовать даже на местном уровне.

Так что проведение гей-парадов вместо прогрессивности и демократичности лишний раз доказывает существование в Латвии «долговременного дефицита демократии», как некогда назвала это явление ПАСЕ. И демократия в Латвии урезанная и дефективная, и сама Латвия не бог весть какая Европа.

В более широком смысле этот вывод относится не только к Латвии, но и ко всему региону.

В Европе гей-парады тоже проходят, однако при согласии и благожелательном отношении, а не при глухом ропоте и недовольстве абсолютного большинства местного населения. Если бы в Лондоне или Берлине 75% горожан было против, то для властей было бы политическим самоубийством в административном порядке навязывать подобное мероприятие. Однако мэры Лондона и Берлина — открытые гомосексуалисты, причем известно об этом было до (!) выборов. А не после, как с Эдгаром Ринкевичем.

В Прибалтике же политики буквально через колено ломают свое консервативное население, чтобы доказать и самим себе, и европейским союзникам, и «этой России», что они тоже — Европа и все у них, как в Европе. Так было и с нынешним Европрайдом в Риге, и с «Балтийским прайдом» в позапрошлом году в Вильнюсе, и с «Законом о сожительстве», который власти Эстонии проталкивали методом политического шулерства, доказывая избирателям, что этот закон не имеет отношения к однополым бракам, просто они под него подпадают. Кстати, Украина с её «Маршем равенства» на позапрошлой неделе в Киеве перенимает не европейский, а именно прибалтийский опыт. Что — несколько разные вещи.

В рижском или вильнюсском навязывании людям мероприятий типа гей-парадов с последующим их использованием в качестве доказательств того, что их страны идут по европейскому пути развития, проявляется не прогрессивность Прибалтики, а её провинциальность.

Эта провинциальность ощущается даже визуально. В типично прибалтийский промозглый день несколько тысяч ЛГБТ-активистов прошлись по центру бедной, обезлюдевшей из-за повальной эмиграции столицы Латвии в не по-гей-парадовски тусклых и сдержанных нарядах, явно понимая, что еще оставшиеся в Риге жители им не рады, к себе их не приглашали и вынуждены терпеть это мероприятие через силу.

Интересно, слетевшимся в Ригу геям и лесбиянкам рассказали, что как раз по тем местам, по которым они маршируют, разгуливают дикие кабаны? Вот была бы новость, если бы они друг с другом встретились! Это была бы встреча с реальной, а не придуманной «прогрессивной» Прибалтикой.

Подписывайтесь на Балтологию в Telegram!

Новости партнёров