Корреспондент «Красной звезды» Павел Иванович Трояновский вспоминал:
Познакомился с пулеметчиком Трофимчуком и целую ночь не отходил от него. Вместе с ним любовались на Днепр, разговаривали.
Чувствовалось, что Трофимчук страшно соскучился по родной реке и сейчас переживал счастливейшие минуты в своей жизни. Оказалось, что он свыше тридцати лет провел на Днепре, то рыбача с отцом, то работая бакенщиком у Кременчуга.
Войну Трофимчук встретил в Бресте, находясь там на сборах. Все время воюет пулеметчиком. Он невысок, но крепок, с широченными плечами. Говорит охотно, знает немало разных историй, поговорок. В полку его любят. Любят за опыт, за бесстрашие в боях. Но что самое поразительное — воюя с первых дней войны, постоянно находясь на линии огня, он не был ни разу ни ранен, ни контужен. Вот уж поистине солдатское счастье.
— Кстати, мой батько в прошлую войну тоже с немцами воевал,— неожиданно сказал Трофимчук.— Вернулся с нее невредимым, полным георгиевским кавалером. Я как-то возьми да и спроси его: как это, мол, тебя, батько, ни одна пуля не тронула? А он мне в ответ: потому, говорит, что у меня душа перед немцами ни разу не дрогнула. Если же душой дрогнешь — конец, пуля тебя враз найдет.
Видимо, Трофимчук тоже думал о том самом солдатском счастье, о котором нам так хотелось с ним поговорить.
— А дед мой,— после паузы продолжил пулеметчик,— был убит в Маньчжурии, когда их рота дрогнула и побежала от японцев...
— Так, по-вашему, выходит,— подхватил я,— что солдатское счастье — это та же храбрость?
— А бис его знает, как оно называется,— сдержанно ответил Трофимчук.— Может, и так, а может...
Я понял, что ему не очень-то хочется продолжать разговор на эту тему, и не стал его принуждать...
Часа в три утра в блиндаж заглянул ротный и сообщил, что на сей раз им не повезло, первыми форсировать Днепр будут другие, из соседнего полка. Трофимчук заметно расстроился, что его не будет за Днепром в числе первых. Но и только. Не ругался, не пытался что-нибудь предпринять. Чувствовалось, что дисциплина для него — категория обязательная и уважаемая.
Мне тоже стало досадно, что попал не в ту часть, в которую надо было бы. Но, заинтересованный сержантом Федором Трофимчуком, решил на время покориться судьбе, то есть побыть около него еще.
Но Федор не проронил больше ни слова до того момента, пока командир взвода не приказал наконец его расчету вместе с пулеметом грузиться на плот. Вот тогда-то он повеселел, засуетился, начал поторапливать подчиненных. Мне было видно, что его расчет занял место на первом плоту. И еще: взгляд Федора так и прикипел к западному берегу Днепра, где уже грохотал бой. Ему явно не терпелось быстрее оказаться там.
А где-то к полудню командир полка показал мне одно из донесений с того берега. Командир роты капитан Мочалов писал в нем:
«Пулеметчик Федор Трофимчук опять отличился. В момент, когда фашисты пошли в контратаку, он болотом пробрался с расчетом в кустарник и огнем с фланга вынудил их к отходу. Лейтенант Удельный уверяет, что фашисты потеряли от его огня не менее пятидесяти солдат и офицеров».
— Что ж, представим Федора еще к одной награде,— пообещал командир полка.
Кстати, грудь сержанта Трофимчука украшали уже медали «За отвагу», «За боевые заслуги», ордена Отечественной войны I степени и Красного Знамени.
Да, неплохо воюет сын Украины!
P.S. Федор Трофимчук прошел всю войну без ранений. Солдатское чудо.
Источник: Трояновский П.И. На восьми фронтах. — М.: Воениздат, 1982
