От Советского Информбюро: 18 июня 1942 года
Пленный капрал 2 батареи 36 артполка 18 румынской пехотной дивизии Андрей Марин рассказал:
«Наша дивизия понесла огромные потери. В артполку из 2 тысяч солдат осталось не более 300–400 человек. Полк лишился 27 орудий и фактически остался без вооружения. Командир полка полковник Журка неоднократно просил командование отправить остатки полка в Румынию на отдых и переформирование. Но вместо этого нас бросили на Севастопольский фронт. Накануне отъезда перед строем выступил с речью немецкий офицер. Он всячески ругал нас и сказал, что румыны не умеют и не хотят воевать. В заключение офицер предупредил, что если в предстоящих боях мы будем отступать, то немцы всех нас перестреляют из пулеметов и автоматов».
Пленный ефрейтор 7 роты 179 полка Андреас Ахатц рассказал:
«Русские атаковали участок, который обороняла наша рота. Десять танков прорвались и начали крушить все на своем пути. Из 180 человек в живых осталось только 22, да и то потому, что сдались в плен.
Теперь многие солдаты поняли, что из молниеносной войны ничего не вышло. Довольно часто солдаты между собой говорят: "Пора кончать войну, пока еще не перебили всех нас". Ко всему этому родные пишут, что им живется очень тяжело, и сообщают самые безрадостные вести».
Сводка Совинформбюро на 19 сентября 1942
Пленный ефрейтор 1 роты 704 полка 281 охранной дивизии Иосиф Марковец рассказал:
«Бургомистр одного села прислал коменданту лейтенанту Янсену полицейского с донесением. Бургомистр сообщил, что партизаны готовят на него нападение, и просил защиты. Янсен направил в деревню 10 солдат с фельдфебелем Эрнстом Митигом. Я тоже попал в эту группу. Партизаны, очевидно, следили за нами. По дороге они напали на нас. Из всей группы уцелели только я и ещё один солдат, с которым мы вместе сдались в плен».
Ниже публикуются выдержки из записной книжки, найденной у убитого венгерского ефрейтора Дюла Янко: «Прошли три деревни и сожгли их дотла. В них не осталось ни одного целого дома. Потом четыре дня отдыхали. Пришли ещё в одну деревню, ждали приказа о дальнейших действиях. После обеда получили приказ — все дома сжечь.
Лейтенант спросил, кто возьмётся выполнить этот приказ. Вызвались я и мой друг — ефрейтор Папаи. Мы принялись за дело. Поджигали дом за домом... Одной старухе я отрубил голову топором, другую женщину пристрелил из винтовки».
Сводки Советского Информбюро за 20 сентября 1942 года
В неотправленном письме немецкого солдата Ганса Вольфа к родителям говорится: «...От нашей роты осталось всего 25 человек. Вчера моё отделение снова пережило чёрный день. Нас было 7 человек. На рассвете солдат, стоявший на посту, был сражен пулей русского снайпера. Через несколько часов очередью из автомата был убит второй солдат. Вслед за ним погиб ещё один. В полдень еще двое выбыли из строя. Один из них — Зонн, мой друг из Ингберга. Он выдвинулся со своим пулемётом в воронку перед нашей позицией и был убит вместе со своим вторым номером. В живых остались только двое: я и командир отделения... Рота опять получила пополнение. Командир взвода предупредил новичков, что надо остерегаться русских снайперов. В связи с этим новички боятся шагу ступить. Они дрожат при каждом упоминании слова «снайпер».
Источник: От Советского Информбюро… 1941–1945. Публицистика и очерки военных лет. М.: Издательство Агентства печати Новости, 1982
