Контекст

Охотник за бандеровцами о штурме волчьих схронов: «С теми, кто не сдавался, не церемонились»

Виктор Владимирович Тупиков сразу же после окончания войны был отправлен в город Самбор, что в Львовской области, где ему пришлось давать отпор и бороться с националистическим подпольем:

— Где вы разместились?

— У меня койка стояла при батальоне, в отдельной комнатке. Но нам разрешалось снимать квартиру, поэтому у меня и в квартире была койка, хотя в этой квартире я находился очень редко, в основном при батальоне.

— Разрешалось одному жить в городе? Не опасно было?

— Ну, мы не по одному там жили, а по двое. Самбор был довольно спокойным городом, да и не каким-то захолустьем, а большим городишком.

— Разве в нем не действовало украинское подполье?

— Действовало, но никаких нападений в городе на наших солдат не было. С оуновцами* мы сталкивались в основном в лесах и на хуторах.

— Какие задачи ставились оперативной группе?

— Совместная работа с местными органами госбезопасности. Это означало, что к тебе прикрепят местного опера, который владеет оперативной обстановкой и знает, где живут бандиты, где у них сходка. А мы для этого опера были просто силой, которую он мог использовать для выполнения какой-то своей цели, хотя вся наша сила заключалась лишь в наших винтовках, ручном пулемете и гранатах.

— Какова была численность оперативной группы?

— По-разному: могла состоять из трех человек, могла из пяти, а могла и из десяти-пятнадцати. Все зависело от того, какова была обстановка.

— На чем передвигалась опергруппа?

— Если близко, то пешком, а если далеко, то на автомашине, у нас для этого в полку были грузовики. Если планировалась какая-то крупная операция, то присылали пару грузовиков, мы в них грузились и отправлялись к месту назначения. Мы постоянно были в движении, дремать нам не приходилось.

— Часто случались нападения националистов на батальон?

— Нет, нападений не было. Никто из бандитов открыто не решался нападать. А вот когда их где-нибудь в лесу прищучишь, вот тогда они оказывали яростное сопротивление. Бились они до конца, даже когда их в «схрон» загонишь и блокируешь им все выходы. Случаев, чтобы они выходили оттуда с поднятыми руками, я могу пересчитать по пальцам. Редко кто кричал оттуда: «Я замыльдуюсь!», то есть «сдаюсь». А если кто-то и крикнет из этой ямы, мы ему: «Ну что ж, хорошо, выходи по одному». 

— Как поступали с теми, кто сдавался?

— Их сразу отправляли в тюрьму, ведь для них же статья была в Уголовном кодексе за участие в банде. А когда они поступали в тюрьму, в личном деле каждого уже стояла отметка о том, что это ОУНовец.

— Тела убитых бандитов возили по хуторам на опознание?

— Если точно знали, что он ОУНовец, то никаких опознаний среди местных жителей не проводилось, зарыли его на месте, да и все. И то, хорошо, если сами зароем, а то бывало опер говорил: «Подождите, мы до конца разберемся, кто он такой, а потом уже земле предавать будем». 

— Тех, кто отказывался сдаться, долго уговаривали?

— С такими долго не церемонились. Закрывали заглушками все вентиляционные выходы из этого «схрона» и бросали туда пару гранат. Тот, кто отказывался выходить, если не погибал от осколков, то задыхался от пороховых газов.

— Сильные боестолкновения с бандитами случались?

— Ой, да сколько угодно! Иногда такие, не совсем продуманные, бои случались, в которых очень много наших солдат погибало. Однажды оцепили мы большую группу на болоте. Где-то прямо посреди этого болота на каком-то островке у них располагался штаб. Несколько суток мы держали это болото в оцеплении, все ожидая, что где-то они начнут прорываться. Нашей группе, человек пять нас было, достался участок края болота рядом с проходящей мимо него дорогой. Сидим мы на берегу, то ли позавтракали, то ли пообедали, и балагурим между собой. Один из нас пошел в кусты около болота чтобы оправиться и через секунду выскочил оттуда как ошпаренный. Мы к нему: «Ты чего?», а он глаза вытаращил и говорит: «Там бандеровец лежит!» Мы все вскочили, оружие похватали и к кустам. Видим, действительно лежит труп, причем довольно-таки свежий. Откуда он там взялся, кто его убил — это для нас было тайной за семью печатями. От командования нам, конечно же, досталось — нас стали ругать: «У вас там под носом творятся такие действия, а вы сидите и об этом ничего не знаете!» Начальство нас ругает, все ругают, а мы и не знаем, за что нам все это, ведь мы ничего не делали. И таких непонятностей было великое множество.

Я помню, с оперативной группой однажды должен был уйти на неделю в рейд. А обычно в таких случаях всем членам группы давали время, чтобы как следует отдохнуть и набраться сил. В такие рейды ходили группы численностью человек пять-шесть, больше не нужно. Отдохнув, мы уходили в тот район, который нам предстояло курировать. Те места мы изучали хорошо и, находясь там, примерно знали, где могут находиться бандиты. В одной такой командировке мы даже задержали несколько человек, сдали их в органы для расследования, а сами вышли на отдых в Самбор, где у меня была квартира

*ОУН, УПА — запрещенные в России организации

Источник: Я помню



Читайте также
31 марта 2023
Румынский сенатор Диана Шошоаке официально предложила Бухаресту аннексировать у Украины территории Южной Бессарабии и Северной Буковины. В Киеве возмущаются маневрами Румынии и называют их почему-то «методикой русского реваншизма», при том что Москву сложно заподозрить в желании видеть Измаил, в котором русские являются этническим большинством, в составе страны — члена НАТО.
3 апреля 2023
Киевский международный институт социологии обнародовал шокирующие результаты исследования «Историческая память», позволяющие понять механизм массового распространения неонацистских настроений на Украине. Циничные манипуляторы воспользовались тем, что жители Незалежной плохо знают историю, и погрузили их в извращенную виртуальную реальность.
3 апреля 2023
Из воспоминаний зенитчика Бильдера Ефима Наумовича, который после ранения осенью 1944 г. оказался во Львове, где это время происходило формирование Львовского военного округа.
4 апреля 2023
Из воспоминаний Виктора Владимировича Тупикова, которого после войны отправили служить в Львовскую область в 332-й стрелковый полк МВД.