Об искусном стрелке из Забайкалья Семене Номоконове в годы войны регулярно писали центральные газеты. Такое внимание таежный охотник, следопыт, тунгус из рода хамнеганов заслужил своей храбростью и меткой стрельбой, из винтовки. В переводе на русский хамнеган означает «лесной человек». Так и записано было в документах у Номоконова: тунгус из рода хамнеганов. Родился он в селе Нижний Стан, спрятавшемся в лесах Мирсановского горного хребта.
Впервые Семен взял в руки ружье, когда ему исполнилось 7 лет, а в 10 он уже считался заправским охотником. Соболя бил, добывал изюбра и сохатого.
В годы Великой Отечественной войны рядовой Номоконов, которому на тот момент уже было за 40, прошел с винтовкой большой боевой путь от высот Валдая до Берлина. От начала войны до ее победного конца. Дрался он под Старой Руссой, Киевом и Белой Церковью, в предгорьях Карпат, принимал участие в освобождении народов Румынии, Венгрии.
Есть у забайкальских охотников обычай: каждого убитого зверя обозначать отметкой на ружье. Волк, попав в стадо овец, будет резать, пока ему не помешают. А унесет только одну. Фашисты, по словам Номоконова, те же волки: жгут, убивают, грабят. Им Семен Номоконов объявил «дайн-тулугуй» — беспощадную войну.
После боя Номоконов часто раскалял на огне проволоку и ставил на своей трубке точку или крестик. Каждая точка — убитый фашистский солдат, а крестик — офицер. Почему эти знаки сделаны на трубке? «На казенной винтовке нельзя отметки ставить, — отвечает Семен Данилович. — Скажут, портишь. Да и заменить ее могут, а война кончилась — сдал ее. Трубка же всегда со мной».
К концу первого года войны на трубке снайпера уже было свыше 100 отметок. И самая важная из них — немецкий генерал.
Наши войска держали оборону у Валдайских высот. Номоконов лежал в окопчике на нейтральной полосе и чувствовал, что снег заваливает его всё надежнее. К середине дня ласково засветило солнце. Вражеская траншея была видна как на ладони. Там снайпер и заметил группу офицеров. Они чем-то были озабочены и как будто кого-то ждали. Снайпер тщательно прицелился, но чувство охотника подсказало ему повременить с выстрелом. Прошло некоторое время. Из леса к ходу сообщения прошла еще группа вражеских офицеров. Один из них послал куда-то солдата, и тог побежал по траншее к лесу. «Должен, наверное, прийти крупный "зверь"», — думал Номоконов.
Так и произошло. В окружении большой свиты появился невысокий плотный фашист в пальто с меховым воротником, важно вышагивая впереди всех. Его-то и поймал на мушку Семен. Сухо щелкнул выстрел, и гитлеровец упал замертво. Фашисты опешили, они как будто замерли, а затем все бросились врассыпную. А потом через некоторое время на нейтральную полосу обрушился шквал огня. Не умолкая, били минометы, строчили пулеметы, чтобы уничтожить советского бойца... Ночью Номоконов вернулся в свое подразделение. Из показаний пленных впоследствии удалось установить, что выстрел снайпера свалил наповал немецкого генерала, который прибыл из ставки Гитлера инспектировать передний край. Этот выстрел положил начало известности снайпера Семена Номоконова. Фашисты даже узнали его фамилию и называли стрелка сибирским шаманом.
Это только один боевой эпизод из фронтовой жизни Номоконова. А сколько их было!
Со стороны могло показаться, что знается охотник с нечистой силой. Он выходил на задание с веревочками, шнурками, рогульками, с осколками зеркал. На ногах у него были бродни, обувь, сплетенная из конского волоса. И всё это снайперу было нужно: бродни делали бесшумным шаг, зеркальцами он выманивал выстрел противника, веревочками, как кукольник, приводил в движение запасные каски, надетые на палки. Никто из взвода не мог превзойти его в искусстве маскировки.
Холод, снег, метель и дождь были его союзниками. Номоконов порой не покидал «сидку», так он по-охотничьи называл место укрытия, по двое-трое суток.
На День Победы на счету прославленного снайпера Номоконова значилось 360 убитых гитлеровцев. А кто подсчитает, сколько фашистов сразили его ученики? В этот день Семен Данилович в первый раз позволил себе истратить боевой патрон не по прямому назначению. Он обратил дуло своей снайперской винтовки к небу и выстрелил — это был его салют в честь Победы. Разнокалиберный самодеятельный солдатский салют прогремел 9 Мая 1945 года у берлинского Рейхстага.
Но война для Номоконова на этом не кончилась. Еще 7 японских самураев из Квантунской армии записал он в свою снайперскую книжку на Большом Хингане. И лишь после этого возвратился домой.
Источник: оригинальная статья
