В Восточной Европе всего две страны успешно реализуют стратегию развития мирного атома — Белоруссия и Венгрия. Шанс на дешевую электроэнергию без существенных вложений был и у Литвы — закрытие по требованиям Евросоюза Игналинской АЭС было проведено существенно раньше срока выработки ресурса станции. О роли атомной энергетики в Восточной Европе и Прибалтике аналитический портал RuBaltic.Ru побеседовал со старшим экспертом Фонда «Институт энергетики и финансов», заведующим сектором «Промышленность и инфраструктура» Сергеем КОНДРАТЬЕВЫМ.
— Г-н Кондратьев, как в Восточной Европе обстоят дела с атомной энергетикой? Какие проекты являются удачными в регионе, а какие остаются только на уровне амбиций отдельных стран?
— На самом деле, в Восточной Европе сейчас есть всего два работающих кейса. Первый — БелАЭС, станция уже строится и к концу этого года должна быть запущена. Второй кейс — АЭС Пакш-2 (строящаяся электростанция в Венгрии — прим. RuBaltic.Ru), работы на площадке которой начались в июне этого года. В ближайшие три-четыре года «Росатом» будет постепенно увеличивать обороты на этой площадке и в течение шести-семи лет вводить новые мощности.
Есть и другие проекты — это и заявления Болгарии по расширению АЭС Козлодуй, и бесконечный тендер, который проводит Чехия на АЭС Темелин, и разговоры, которые ведут и Словакия, и Румыния. Тем не менее эти проекты пока не очень реальные — они из области обсуждения.
Если говорить о Польше и Литве, то это практически нереализуемые проекты. Для запуска атомных электростанций необходимо привлекать очень значимые финансовые ресурсы. Но ни в Варшаве, ни в Вильнюсе сейчас нет серьезных отраслевых лоббистов, которые, к примеру, есть в других странах Восточной Европы, где уже используется атомная энергетика.
Здесь разговоры про развитие атомной энергетики — это разговоры, связанные, в первую очередь, с экологической политикой, низкоуглеродным сценарием развития, попытками как-то сократить якобы существующую зависимость по поставкам энергоресурсов из России и так далее.
— А какими именно преимуществами обладает атомная энергетика, раз о ней так много разговоров?
— Те преимущества, которые были 20–30 лет назад, сохранились и сейчас. Это стабильный объем генерации, работа в базовом режиме и базовой нагрузке, которая позволяет крупным промышленным пользователям получать электроэнергию по достаточно невысокой стоимости.
Это, конечно, создает конкурентные преимущества для экономик с развитым реальным сектором. В первую очередь это интересно как раз индустриально развитым странам Восточной Европы, к примеру, Венгрии. Потенциально это могло бы быть интересно и Польше, но здесь, мне кажется, много других трудностей.
— Литва — единственная прибалтийская республика, где действовала АЭС. 10 лет назад она закрылась. Какова была роль Игналинской АЭС в Литве?
— Роль АЭС была огромной. Игналинская станция обеспечивала намного больше половины выработки электроэнергии в Литве. Эта АЭС позволяла Вильнюсу быть крупнейшим экспортером электроэнергии в регионе, поставляя ее в соседние страны и получая за это серьезные деньги.
При этом надо понимать, что эти мощности были построены в Советском Союзе. Это было очень дешевое электричество, так как официальные затраты по строительству АЭС понес именно Советский Союз, а не Литовское государство.
Именно поэтому Игналинская атомная станция произвела очень позитивный эффект для внешней торговли страны. Литва стала получать валютные поступления за счет экспорта электроэнергии.
Кроме того, пользователи могли получать электроэнергию по существенно более низким ценам, чем без работы Игналинской АЭС, в чем мы убедились сейчас.
Сегодня в Литве уровень цен — один из самых высоких для конечных потребителей на электроэнергию в Восточной Европе. Это и подрывает конкурентоспособность экономики, и вызывает достаточно серьезные вопросы у бытовых потребителей.
— Почему ее решили закрыть?
— Это исключительно политический вопрос. Европейский союз стремится к тому, чтобы на территории Восточной Европы были как можно скорее закрыты все реакторы, построенные в советское время: те, что называются реакторами советского, восточного дизайна. И часто это происходит без каких-либо обращений к опыту, говорящему о том, насколько они безопасны и надежны. В большей степени это императив европейской экономической политики.
Соответственно, только по политическим причинам Игналинская АЭС и была закрыта. При этом, если смотреть на показатели надежности, результаты инспекций, проводившихся европейскими и международными агентствами по атомной энергетике, сколько-нибудь значимых предпосылок для закрытия этой атомной электростанции существенно раньше срока выработки ресурса не было.
Кроме того, есть очень разные стратегии поведения в Восточной Европе. Мы видим, что другие страны этого региона, которые тоже вступили в ЕС, нашли в себе силы сопротивляться закрытию некоторых своих энергоблоков.
Например, Болгария, которая на днях заканчивает процедуру продления шестого энергоблока на АЭС Козлодуй еще на 30 лет. Это значит, что София будет эксплуатировать реактор фактически 60 лет.
У нас перед глазами пример Чехии и Венгрии, где власти страны были настроены на максимальное использование атомной энергетики, доставшейся им с советских времен. Они понимали, что это конкурентное преимущество, и не были готовы его променять на политические декларации.
— Возможно ли возрождение атомной энергетики в Литве сегодня?
— Сколько-нибудь значимой помощи от ЕС в обмен на закрытие Игналинской АЭС Литва не получила. Более того, планы по строительству новой электростанции (Висагинской АЭС — прим. RuBaltic.Ru), которые должны были частично финансироваться за счет европейских ресурсов, частично — за счет национальных, оказались не реализованы, так как эти ресурсы не были предоставлены и, вероятно, не будут.
Поэтому, на мой взгляд, возрождение атомной энергетики в Литве совершенно невозможно. Более реальной как раз-таки является возможность для Литвы договориться с Белоруссией и начать импорт электроэнергии с БелАЭС.
Понятно, что это вызывает очень большую аллергию у литовских политических элит, в том числе и по тем причинам, что атомная электростанция должна была быть возведена на территории Литвы. А построить ее сейчас своими силами просто нереально.
К примеру, та же АЭС Пакш-2 стоит 12,5 млрд евро. Если мы говорим о БелАЭС, то это больше 10 млрд долларов за двухблочную компоновку.
Такие деньги Литва сейчас не сможет найти. Если она будет занимать финансовые средства под государственные гарантии на открытом рынке, то тем самым фактически нарушит свои обязательства в рамках ЕС по макрофинансовой стабильности, так как это приведет к очень быстрому росту госдолга. А частным акционерным обществам в Литве просто не удастся привлечь деньги на открытом рынке, так как нет гарантий их возврата в текущем виде.
Поэтому Литва свой шанс на развитие атомной энергетики уже упустила.
— На БелАЭС в этом году планируют запустить первый реактор. Получится ли у Белоруссии после выхода АЭС на проектную мощность поставлять электроэнергию на внешние рынки?
— Здесь ситуация по-прежнему не очень определенная. Белоруссия совместно с российской [энергетической компанией] Интер РАО ведет очень большую работу по возможности организации поставок электроэнергии с БелАЭС в соседние страны, в первую очередь — в Литву и Польшу. И там, и там эта идея встретила очень серьезное сопротивление. В большей степени это касается Вильнюса. Сейчас нет никаких юридически обязывающих договоренностей по поставкам электроэнергии на рынки этих стран.
Кроме того, по литовской инициативе блокируется какой-либо экспорт электроэнергии с БелАЭС в страны Европейского союза. Это, конечно, не очень хорошо для проекта. ЕС — это огромный рынок с более высокими ценами на электроэнергию, чем, например, на оптовом рынке России.
У Белоруссии есть возможность поставлять электроэнергию и на украинский рынок.
Сейчас перетоки между белорусской и украинской энергосистемами отсутствуют, но соответствующие мощности есть.
Либо украинская энергосистема будет синхронизована с энергетическими системами стран Восточной Европы, либо будет создано несколько вставок постоянного тока, которые позволят наращивать экспорт или импорт электроэнергии.
Белоруссия, таким образом, через Украину потенциально может получить выход и на рынки Восточной Европы. Однако в ближайшие годы украинской экономике не потребуется сколько-нибудь значимого импорта электроэнергии, если только там не произойдут экстраординарные события в тепловой или атомной генерации.
Так, магистральное направление для экспорта Белоруссии — это российский рынок.
