Долгое время считалось, что последние защитники Брестской крепости были обезврежены немцами на 9 день войны 30 июня 1941 г. Тем не менее, журналистское расследование историка Сергея Смирнова, который в 1950-х гг. объездил всю Белоруссию в поисках очевидцев событий, показывает, что отдельные советские военные продержались более месяца.
«Во время той же моей поездки по Брестской области, несколько позднее, я попал в небольшой городок Каменец, расположенный неподалеку от Беловежской Пущи, и там, в районной поликлинике, встретился с врачом Николаем Ивановичем Вороновичем. Доктор Воронович не участвовал в обороне крепости, но, будучи военным врачом, в первые дни войны неподалеку от границы попал в плен. Гитлеровцы отправили его в лагерь в Южном военном городке Бреста, туда, где находились Матевосян, Махнач и другие защитники Брестской крепости.
Вместе со всеми нашими военнопленными врачами Н. И. Воронович лечил раненых бойцов и командиров в лагерном госпитале. И вот, когда я спросил доктора Вороновича, кого из участников Брестской обороны ему пришлось лечить и что они рассказывали о сроках этой обороны, он сообщил мне следующее.
Это было 23 июля 1941 года, то есть на тридцать второй день войны, причем Воронович настаивал на дате, говоря, что он и другие врачи запомнили ее совершенно точно. В этот день гитлеровцы привезли в лагерный госпиталь только что захваченного в крепости майора.
Пленный майор был в полной командирской форме, но вся одежда его превратилась в лохмотья, лицо было покрыто пороховой копотью и пылью и обросло бородой. Он был ранен, находился в бессознательном состоянии и выглядел истощенным до крайности.
Это был в полном смысле слова скелет, обтянутый кожей. До какой степени дошло истощение, можно было судить по тому, что пленный не мог даже сделать глотательного движения: у него не хватало на это сил, и врачам пришлось применить искусственное питание, чтобы спасти ему жизнь.
Но немецкие солдаты, которые взяли его в плен и привезли в лагерь, рассказали врачам, что этот человек, в чьем теле уже едва-едва теплилась жизнь, всего час тому назад, когда они застигли его в одном из казематов крепости, в одиночку принял с ними бой, бросал гранаты, стрелял из пистолета и убил и ранил нескольких гитлеровцев.
Они говорили об этом с невольным почтением, откровенно поражаясь силе духа советского командира, и было ясно, что только из уважения к его храбрости пленного оставили в живых. После этого, по словам Вороновича, в течение нескольких дней из Бреста приезжали германские офицеры, которые хотели посмотреть на героя, проявившего такую удивительную стойкость, такую волю в борьбе с врагом.
Я спросил у доктора Вороновича фамилию этого майора, но, к сожалению, он ее забыл. Тогда, как и в беседе с Коломийцем, я стал называть ему фамилии майоров из моего списка. И вдруг Воронович сказал, что, как он теперь ясно вспомнил, фамилия пленного была Гаврилов…
Вернувшись из Бреста, я вскоре нашел в Москве в Нагатинской больнице доктора И. К. Маховенко, а в Ленинграде — доктора Ю. В. Петрова. Оба они в июне 1941 года попали в тот же гитлеровский лагерь в Южном городке и работали там врачами в так называемом госпитале. И Маховенко и Петров, каждый в отдельности, полностью повторили мне рассказ доктора Вороновича и подтвердили тот факт, что фамилия пленного майора была Гаврилов».
Источник: Смирнов С.С. Брестская крепость. — М.: «Молодая гвардия», 1965
Вам также может быть интересно:
Спецпроект RuBaltic.Ru: Так началась Великая война
