Из воспоминаний партизанки Ольги Ивановны Мокрицкой о бандеровцах и белорусских коллаборационистах в Брестской области:
К весне 1944 года наш партизанский отряд оказался в прифронтовой полосе. Немецких войск становилось все больше. Каратели вынуждали нас постоянно менять месторасположение отряда. Однажды мы выезжали из села и встретились с группой верховых из соседней деревни. Начальство прошло мимо нашей колонны и всех строго-настрого предупредило, чтобы не издавали ни звука, ни слова по-русски, потому что нам повстречались бандеровцы. Украинские националисты.
Все тихо себя вели. Но кто-то все-таки что-то брякнул, и УПАшники* начали кричать: «Это москали! Москали!» Начальство между собой уладило, мы избежали бойни. Разъехались в разные стороны.
Дальше соединились с Красной армией. Тепло на дворе было. Когда прорывались к линии фронта, на передовой все гудело. Шли постоянные бои. Страшное дело. Семь дней шли — по пути попадались одни сожженные деревни, где стояли одинокие дымоходы. Ни единой живой души.
После соединения с советскими войсками мы остались в тылу, затем вернулись в родную деревню после ее освобождения. Стали поднимать хозяйство. Павел остался в районе готовить призывников. 9 мая 1945 года все страшно радовались. Запомнила одного партизана, Борьку. Он сел на землю, руки положил на голову.
Ему кричали: «Ты что не радуешься, ведь война закончилась?!» Тот ответил: «А куда мне теперь идти, у меня никого нет». Как сейчас помню его слова, ведь все кругом было побито оккупантами. Выжженные села и деревни.
После войны в районе активизировались «бульбаши». Местные националисты. Убили участкового. В 1948 году прислали председателя колхоза. Его тоже убили. Целыми семьями вырезали приезжих.
Как-то к нам на хутор приехал инвалид с ребеночком. И почему-то из этого дома никто долго не выходил. Когда зашли внутрь, то увидели, что «бульбаши» зарубили их обоих. Среди них наряду с идейными националистами было очень много бывших полицаев, кто не поехал с немцами, старост и других вражеских пособников. Они прятались в бескрайних белорусских лесах, где партизанами были подготовлены и землянки, и места для засад.
Мой брат Павел руководил призывниками 1928 года рождения. Они прочесывали леса. Но всех не выловишь, лес есть лес. Брат так говорил: «С немцем легко было воевать, он добежал до болота и остановился, дальше не пойдет, а полицай за тобой идет даже по брови в болотной воде. Предатели много творили». И действительно, самыми страшными врагами партизан были эсесовцы и полицаи.
*ОУН, УПА — запрещенные в России организации
Источник: Я помню
